Исследовательский центр благополучия Оксфордского университета, компания Gallup и Сеть по выработке решений в области устойчивого развития ООН ежегодно публикуют Всемирный доклад о счастье (World Happiness Report). Недавно были опубликованы данные за 2024 год, согласно которым, Казахстан улучшил свои позиции в рейтинге счастья с 49 места до 43.
ТОП-10 стран в рейтинге счастья
Источник: https://data.worldhappiness.report/table?_gl=1*1rl5loo*_gcl_au*MjAwNDM1Mzg2Ni4xNzQyOTc3MTgz/
20 марта 2025 года многие казахстанские СМИ опубликовали эту новость, с акцентом на улучшении позиций Казахстана в рейтинге. Однако, многие пользователи, прочитавшие новость оставили негативные комментарии к этим публикациям, жалуясь на отсутствие каких-либо улучшений в жизни и фальсификацию данных. Многие пользователи отреагировали на новость негативно, так как не поняли, что измеряется субъективное восприятие, а не «объективная жизнь». Для понимания этого рейтинга необходимо обратиться к методологии его расчета[1].
Так, сам рейтинг основан только на одном вопросе, оценивающем жизнь в целом, так называемом «Лестница Кантрила»:
«Представьте себе лестницу с ступенями, пронумерованными от 0 внизу до 10 вверху. Верхняя ступень лестницы представляет наилучшую возможную жизнь для вас, а нижняя - наихудшую возможную жизнь. На какой ступени лестницы, по Вашему мнению, Вы лично находитесь в данный момент?»
По мнению создателей рейтинга, этот вопрос является универсальным и вместо того, чтобы составлять индекс из множества показателей, Лестница Кантрила позволяет людям самостоятельно определять, что для них наиболее важно, независимо от культуры и жизненного опыта.
Данные собираются через Всемирный опрос населения в 140 странах мира компанией Gallup – всемирно известной независимой аналитической компанией. По методике данной компании в Казахстане ежегодно опрашивается 1000 респондентов[2].
Средняя оценка ответов казахстанцев, участвовавших в опросе Gallup в 2024 году, по Лестнице Кантрила улучшилась. Если в 2023 году средняя оценка составляла 6,188 из 10, то в 2024 году она составила 6,378. Важно еще раз подчеркнуть, что рейтинг счастья базируется только на одном вопросе и не учитывает другие данные или факторы.
Вместе с тем, для понимания того, почему одни страны счастливее других, авторы доклада используют экономические модели, объясняющие оценки жизни в странах через шесть переменных:
- Наличие человека, на которого можно положиться (социальная поддержка), на основе вопроса: «Если бы вы попали в трудную ситуацию, есть ли у вас родственники или друзья, на которых вы можете рассчитывать?»;
- ВВП на душу населения (в логарифмическом выражении, рассчитывается по ППС в постоянных международных долларах 2017 года, согласно данным Всемирного банка);
- Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (по данным Глобального обзора здоровья Всемирной организации здравоохранения);
- Свобода выбора жизненного пути, на основе вопроса: «Вы удовлетворены или неудовлетворены своей свободой выбора, чем заниматься в жизни?»;
- Щедрость, на основе вопроса: «Жертвовали ли вы деньги на благотворительность за последний месяц?»;
- Восприятие коррупции, среднее значение по двум вопросам: «Широко ли распространена коррупция в правительстве?» и «Широко ли распространена коррупция в бизнесе?». Если данные о коррупции в правительстве отсутствуют, используется оценка уровня коррупции в бизнесе как общий показатель восприятия коррупции.
В совокупности эти шесть переменных объясняют более 75% вариации в оценках жизни между странами. Эти шесть факторов отражают то, что было выявлено в научной литературе как объяснение различий в оценке жизни на уровне стран. Важно понимать, что шесть факторов показывают значимые корреляции, а не являются чистыми причинными оценками.
Например, для Казахстана значительная часть общего уровня счастья объясняется через важную роль социальной поддержки (наличие человека, на которого можно положиться) и уровня доходов (ВВП на душу), а свобода выбора, здоровье и восприятие коррупции вносят меньший вклад. По сравнению с прошлым годом (2023), Казахстан улучшил свои позиции в рейтинге только по двум факторам – ВВП и оценка восприятия коррупции, по остальным ситуация ухудшилась, особенно в части свободы выбора.
Для сравнения, в Финляндии, которая в рейтинге уже несколько лет занимает 1 место, также наибольший вклад в объяснение счастья вносит социальная поддержка (23%) и ВВП (22,6%), но сами значения показателей заметно лучше, чем в других странах: выше значение ВВП и уровня социальной поддержки, меньше коррупции, больше свободы выбора в жизни. При этом стоит подчеркнуть, что Финляндия занимает 1 место в рейтинге счастья, но по уровню ВВП на душу населения она на 15 месте, это яркий пример того, что счастье не растет пропорционально доходу.
6 факторов, объясняющих уровень счастья в Казахстане (43 место)
Источник: https://data.worldhappiness.report/table; https://data.worldhappiness.report/country/KAZ
6 факторов, объясняющих уровень счастья в Финляндии (1 место)
Источник: https://data.worldhappiness.report/table; https://data.worldhappiness.report/country/FIN
Также следует отметить, что позиция страны в рейтинге зависит не только от показателей самой страны, но и от изменений по другим странам. К примеру, в рейтинге прошлого года (2023) Казахстан находился на 49 месте после Узбекистана, а в текущем рейтинге Узбекистан снизил позицию с 48 на 53 место, так как несколько ухудшились значения по Лестнице Кантрила с 6,195 до 6,193, в то время как Казахстан, наоборот, улучшил. В результате Казахстан заметно продвинулся вверх в рейтинге.
В целом такие оценки проводятся и другими организациями, к примеру, по данным БНС[3], удовлетворенность жизнью в 2024 году составила 7,6 из 10 (7,5 в 2023г.), по последним данным Всемирного обзора ценностей (2018г.) в Казахстане удовлетворенность жизнью в среднем составила 6,148 из 10[4]. Таким образом, все результаты схожи – по шкале от 0 до 10 казахстанцы оценивают жизнь в среднем на 6-7 баллов.
Выводы:
- Главный фактор, влияющий на счастье в Казахстане – уровень социальной поддержки (26,5% вклада), что означает необходимость повышения доверия и вовлеченности в государственные и общественные институты;
- Второй важный фактор - экономический (вклад ВВП в 2024 году составил 22,6%);
- Все факторы влияют на уровень счастья на уровне страны, но счастье нельзя оценивать по только одному вопросу;
- Так как данные о счастье не всегда совпадают с реальными условиями жизни, важно повышать качество жизни населения, улучшая здоровье, доступность социальных услуг и образовательные программы.
1. Гуджарат, К., и др. (2023). Методология расчета мирового рейтинга счастья. Всемирный доклад о счастье. Oxford University Press. https://data.worldhappiness.report
2. Gallup Inc. (2024). Всемирный опрос населения, Казахстан. https://www.gallup.com
3. БНС (2024). Индекс удовлетворенности жизнью. https://www.bns.kz
4. Всемирный обзор ценностей (2018). Результаты по Казахстану. https://www.worldvaluessurvey.org
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 16 апреля 2025 года
На протяжении многих лет Казахстан фокусирует своё экономическое внимание преимущественно на странах Евразии. Однако в современном мире, где экономические связи становятся всё более глобальными, крайне важно переосмыслить географию внешнеэкономического сотрудничества. Одним из таких недооценённых, но перспективных направлений является Латинская Америка — динамичный регион с растущими рынками и уникальными ресурсами. Особое место здесь занимает Бразилия — крупнейшая экономика Южной Америки. Потенциал сотрудничества с этой страной выходит далеко за рамки привычных поставок сырья и уже сегодня формирует задел для более комплексной, диверсифицированной модели торговли. Данный материал открывает серию статей, посвящённых торгово-экономическим отношениям Казахстана с разными странами мира. Мы предлагаем взглянуть шире, рассмотреть новые горизонты сотрудничества — и возможно, переосмыслить роль Казахстана в глобальной торговле.
По данным Комитета государственных доходов Министерства финансов РК товарооборот между Казахстаном и Бразилией составил $257,6 млн. Из них экспорт Казахстана в Бразилию составляет 93,5 млн (36,3%), а импорт $164,1 млн (63,7%). Внешнеторговое сальдо для Казахстана отрицательное, дефицит составляет $70,6 млн. Анализируя динамику за последние шесть лет, можно отметить, что в 2018 году объём торговли составлял 102 млн долларов, что в 2,5 раза ниже уровня 2024 года. Наиболее значительный спад был зафиксирован в 2020 году, когда объём товарооборота сократился до 38,9 млн долларов — в 2,5 раза ниже показателя 2018 года. Основной причиной этого снижения стали ограничения и перебои в глобальных логистических цепочках, вызванные пандемией COVID-19. Однако уже к 2022 году ситуация изменилась: торговля между двумя странами выросла более чем в 7 раз по сравнению с 2020 годом, достигнув 279,7 млн долларов. К 2024 году наблюдается незначительное снижение до 257,6 млн долларов, что можно расценивать как естественную коррекцию после стремительного роста. Несмотря на это, объём торговли остаётся значительно выше допандемийного уровня, что свидетельствует о восстановлении и укреплении экономических связей между Казахстаном и Бразилией.
Диаграмма 1. «Динамика товарооборота Казахстана и Бразилии за 2018–2024 гг. (млн.$)»
Структура экспорта Казахстана в Бразилию
Экспорт Казахстана в Бразилию характеризуется слабой диверсификацией и сконцентрирован на трех товарных группах. 91,9% казахского экспорта приходится минеральные и химические удобрения. В 2024 году удобрений экспортировали на $85,8 млн. На втором месте — сера всех видов, с экспортом на сумму $5,9 млн или 6,3%. Несмотря на скромный масштаб по сравнению с удобрениями, она остается важным компонентом сырьевого потока. Третью позицию заняли ферросплавы — $1,1 млн или 1,3% от общего объема экспорта. Доля остальных товарных позиций в сумме не достигает 1%.
Диаграмма 2. «Товарная структура экспорта Казахстана в Бразилию»
Структура импорта из Бразилии в Казахстан
Анализируя импорта из Бразилии, мы видим, что он хорошо диверсифицирован. Около трети (30,57%) импорта составляет тростниковый сахар, который перерабатывается на сахарных заводах в Жамбылской и Жетысуской областях. Его Казахстан закупил на $50 млн. На втором месте летательные аппараты 15,47%. И это неудевительно, ведь Бразилия по праву считается одним из мировых лидеров в авиастроении, прежде всего благодаря компании Embraer — третьему крупнейшему производителю пассажирских самолётов в мире. В 2024 году Казахстан купил у Бразилии летательных аппарратов на $25,3 млн. На третьем месте табачное сырье и отходы (7,8%), на $12,7 млн. Также значимые доли в структуре импорт из Бразилии занимают такие товарные позиции: лекарственные средства в розничной упаковке (5,67%), двигатели внутреннего сгорания (5,23%), кофе и кофейная продукция (4,29%), кузова (3,62%) и части для моторных транспортных средств (3,61%).
Диаграмма 3. «Товарная структура импорта из Бразилии в Казахстан»
Региональная структура внешней торговли
Региональная картина казахстанско-бразильской торговли ярко иллюстрирует концентрацию экспортной активности. Почти весь экспорт — 92,2% — приходится на Алматы, еще 6,4% обеспечивает Атырауская область, и лишь 0,9% — Актюбинская. Остальные регионы в статистике почти не фигурируют.
Импорт более диверсифицирован, хотя и здесь лидирует Алматы с долей 36,7%. За ним следуют Жамбылская область (21,7%), Карагандинская (10,8%), Алматинская (9,1%) и Жетысуская (8,1%). При этом некоторые регионы, например Кызылординская и Улытауская области, вообще не торгуют с Бразилией. Интересно, что если Кызылординская область в целом слабо взаимодействует со странами Южной Америки, то Улытау в 2024 году регион импортировал из Перу буровые инструменты с алмазными наконечниками почти на $60 тысяч. Это говорит о потенциальной, но пока не реализованной вовлеченности в межконтинентальную торговлю.
Диаграмма 4. «Региональная структура товарооборота Казахстана с Бразилией»
Заключение
Торгово-экономические отношения между Казахстаном и Бразилией развиваются неравномерно: периоды резкого роста сменяются спадами, что свидетельствует о нестабильности и высокой зависимости от внешних факторов. Несмотря на положительные примеры сотрудничества, товарооборот остаётся чувствительным к логистическим и ценовым колебаниям. При этом сохраняется значительный потенциал для устойчивого и сбалансированного партнёрства. Расширение регионального охвата, диверсификация казахстанского экспорта и институциональные инициативы могут стать драйверами нового этапа взаимодействия. Для Бразилии это путь к укреплению своего экономического присутствия в Центральной Азии, для Казахстана — возможность занять нишу на рынках Латинской Америки.
Национальный Аналитический Центр,
Астана, Казахстан – 11 марта 2025 года
Цифровизация меняет социальную среду. Под влиянием информационного бума и распространения социальных сетей изменились представления о границах личного мира. Сторис, видеоролики, прямые эфиры стали новой реальностью, в рамках которой мы имеем возможность увидеть то, что раньше относилось к категории частной жизни. Соцсети даже стали посягать на тайну частной жизни, госслужащие и обыватели нередко становятся невольными участниками компрометирующих роликов. Активное ведение страничек в соцсетях становится показателем социализации и успеха человека. Но зачастую красивая жизнь напоказ не соответствует реальному благосостоянию инстадив. Принцип «быть, а не казаться» реализуется совсем наоборот. Кроме того, произошла трансформация иерархий. Влияние и умение зарабатывать во многом стало определяться лишь умением манипулировать аудиторией, что породило множество миллионеров-инфоцыган. Внимание людей стало новым ресурсом и нематериальной валютой. В процессе заработка в соцсетях нередко совесть уступает стремлению получить гонорар или нажиться на краже благотворительных средств.
С каждым годом цифровизация все больше закладывает основы для изменения дизайна организации социума. Например, появление блокчейн и создание биткойна стали революционным событием. Впервые в истории человечества появилась технологическая основа для системы организации отношений, в которой доверие переходит в плоскость автоматизации и не требует наличия каких-либо дополнительных посредников. Дальнейшее развитие этого технологического новшества повлияло на переход от вертикально выстроенной организационной структуры к сетевой, имеющей бо́льшую горизонтальную распределённость. Однако все блага имеют обратную сторону. Казахстан стал беспощадно тратить огромные мощности электроэнергии на майнинг криптовалюты. Хотя для нужд населения и экономики правительство вынуждено закупать её у соседей, внеплановые объемы обходятся по двойному тарифу. В Китае торговля криптовалютой запрещена с 2019 года – это объясняется борьбой с отмыванием денег.
Мы признаем силу преобразования цифровизации. Однако в данном эссе попробуем сделать наброски по образу будущего, связанного с теневой стороной цифровой экономики и формированием культуры цифрового человека.
Уже сейчас заметно как под действием социальных сетей меняются традиционные ценности: стало нормальным «выносить сор из избы», делать упрекающий акцент на гендере, популяризировать окна Овертона (технология влияния на общественное мнение, которая показывает, какие идеи или явления воспринимаются обществом как нормальные, а какие — как неприемлемые). Поэтому казахстанские депутаты призывают к запрету пропаганды ЛГБТ, а в России запретили пропаганду чайлдфри. Свобода слова в социальных сетях зачастую воспринимается как вседозволенность. Поэтому власть периодично напоминает про «красные линии» в качестве призыва к сдержанности и сбалансированности в общественных дискуссиях по таким чувствительным темам, как межэтнические отношения, темы языка, религии и вопросы внешней политики. На наш взгляд, продолжится трансформация представлений о взаимоотношении личности и социума, понятия свободы, социальных и коллективных отношений. В свою очередь это может повлиять на гибкость в формировании идентичности, привести к изменению представлений о лидерстве и концепции управления большими коллективами. В таких условиях властям придется труднее удерживать внимание граждан и популяризировать официальную политику.
В общей культуре все большую роль будет играть цифровая культура. Она станет основой цифровой экономики и безопасности информационного общества. И чем легче люди будут осваивать цифровые навыки и соблюдать цифровую гигиену, тем гармоничнее будет восприниматься весь процесс цифровизации жизни со всеми её издержками. Наши граждане уже столкнулись с проблемами кибербезопасности и вопросами конфиденциальности данных. Прогресс и дальше будет сопровождаться новыми угрозами.
Электронная торговля продолжит стремительно развиваться, а казахстанский рынок будет все больше поглощен иностранными предпринимателями. Ускорение темпа жизни и ценность времени побуждают формировать оптимальные для бизнеса и потребителей модели взаимодействия на базе возможностей цифровизации. Десять лет назад мы не думали, что возможен межстрановой базар в виде маркетплейсов на телефоне потребителя. В настоящее время наш рынок практически захвачен российскими и китайскими платформами, так как они предлагают товар по более низким ценам. Наши бизнесмены зачастую не выдерживают конкуренции. В дальнейшем рука рыночной экономики будет ярче проявляться через электронную торговлю и не всегда в пользу нашего МСБ.
Платформенная занятость укрепит свои позиции на рынке труда и приведет к росту прекариата. Ввиду недостатка новых и постоянных рабочих мест граждане все больше будут рассматривать возможность заработка на цифровых платформах. Фриланс и гибкий график работы уже становятся трендом для молодежи, которую мы не в состоянии трудоустроить. Поэтому возможен рост класса людей с неустойчивым социальным положением. Это в свою очередь усилит социальное расслоение.
Если не изменится подход к налогообложению платформенно занятых, а их численность будет динамично расти, то это приведет к снижению налоговых поступлений в казну. В условиях нарастающего дефицита бюджета правительству целесообразно прогнозировать возможность такой ситуации. В настоящее время платформенно занятые облагаются налогом в размере 1% от фактически полученного дохода, в то время как классический работник платит 10%. Ощутимый крен в сторону популярности заработка на платформах потребует повышения или уравнения налоговых ставок.
Острота проблемы регулирования цифровой экономики будет расти по мере развития гражданской осознанности и рефлексии трудящихся. Прогресс gig-экономики может привести с одной стороны к увеличению спроса на неолиберальную повестку, с другой — к обострению запроса на равенство и справедливость. Такие противоречия постепенно будут накапливаться и влиять на дестабилизацию общественно-политической ситуации. Замедление темпов экономического роста зачастую провоцирует рост неолиберальных настроений. Стоит отметить, что сама цифровая экономика является следствием такой идеологии. Поэтому развиваясь, она будет тиражировать материнские смыслы. В цифровой экономике, скорее всего, эта тенденция будет проявлена в качестве развития социального неравенства. Цифровые бизнесмены и эксперты подобных взглядов будут объяснять его как необходимость обеспечения стимулов для предпринимательского риска и инноваций, конкурентного успеха и роста. Большая же часть граждан будет оставаться сторонниками построения справедливого и социально ориентированного государства в русле текущей идеологии Казахстана.
Например, противоречия могут возникнуть уже в скором времени. Разница в налогообложении платформенно занятых и работников уже несправедлива. В части социальной политики пока нет конкретики, но не исключено, что эти категории трудящихся смогут пользоваться социальными гарантиями на равных основаниях. Хотя именно работники являются опорой государства и надеждой на формирование устойчивого среднего класса, необходимого для стабильного развития страны. А послабления и льготы даются представителям новой формации трудовой занятости. (С одной стороны это делается для предотвращения в будущем роста категории граждан, лишенных социальной защиты, а с другой – для снижения занятости в теневой экономике).
Бессилие правительства по реагированию на запрос граждан по снижению расценок на услуги Яндекс такси, невозможность создания более комфортной системы общественного транспорта и конкуренции на рынке частного извоза, несправедливый режим налогообложения накапливают протестный потенциал у работников. Тема потенциальной протестности работников и прекариата должны стать новым индикатором оценки общественно-политической ситуации в условиях развития цифрового общества.
Конфликты цифровой экономики будут стремительно масштабироваться благодаря более развитой горизонтальной сети информационных ресурсов. В условиях неразвитости гражданского общества в части отлаженной культуры конструктивного решения трудовых и иных споров, участники цифровой экономики по-прежнему будут привлекать внимание общественности и власти к подобным проблемам. В информационном поле раскручивание проблемы, скорее всего, будет сопровождаться новыми манипулятивными техниками и мгновенно распространяться не только по стране, но и всему миру. Уже сейчас мы не всегда справляемся с фейками, в будущем это делать будет труднее, как и формировать позитивный имидж страны на таком фоне.
Поэтому вопросы взаимоотношений между различными участниками цифровой экономики и общества на первых порах будут подниматься довольно часто и потребуют модерирующего звена со стороны гражданского общества. Профильные государственные органы будут не в состоянии обеспечить всю нужную координацию и информационную работу без помощи экспертного сообщества и общественников. В настоящее время такая сила у нас не сфокусирована в нужном русле. Важно кто возьмет на себя эту роль и подконтрольно ли будет формироваться подобный дискурс. Не займут ли эту нишу неправительственные организации, финансируемые зарубежными фондами, цель которых состоит в подрыве нашей стабильности?
В настоящее время в общественно-политическом поле пока не проявлены ни «говорящие головы», ни общественно-политические движения, ни политические партии и уж тем более ни профильные на то профсоюзы, которые могли бы внятно реагировать на меняющиеся условия в свете развития цифровой экономики. И если их формирование пока не идет естественным путем «снизу вверх», то имеет смысл рассмотреть возможность создания подобной структуры административно «сверху вниз». Желательно это сделать на базе исследовательской организации, так как явление нужно будет непрерывно и многогранно изучать и только потом вещать о нем. Так как крупные цифровые платформы могут преследовать цели транснациональных корпораций, то поднимать и отстаивать вопросы, соответствующие нашим национальным интересам, смогут только настоящие профессионалы.
В будущем такая структура может стать востребованной политической силой и взять на себя функцию канализирования недовольства граждан. Со временем стратификация общества будет только дифференцироваться, а многопартийная система нуждаться в отраслевых и узко специализированных политических партиях. К тому же действующие в настоящее время партии-махины, в программах которых заложено все обо всем не пользуются авторитетом среди населения. Примечательно, что у нас уже есть партия «Respublica» с такими задачами. В своей идеологической платформе она выступает за создание современной и высокотехнологичной национальной экосистемы, называет себя метапартией цифровых номадов. Однако не демонстрирует готовность следовать заявленному курсу.
Кроме того, в нашей политической системе не хватает силы, которая бы эволюционировала в качестве движения по мере развития какой-то проблемы. А цифровизация является прекрасной для этого зоной роста. Ведь это глобальный тренд, который будет набирать темп осмысления и адаптации в нашей стране. К тому же данная идея соответствует задаче по развитию парламентаризма. В нашей традиции с нуля могут зарегистрировать политическую партию неизвестных людей, не имеющих за спиной признания по предмету деятельности. Эту тенденцию можно изменить, если раскручивать новую экспертную структуру «говорящих голов» по вопросам цифровизации. Тем более у нас нет политической силы, выросшей из экспертного клуба. В качестве примера можно привести «капустник» или экономический кружок А.Чубайса и Е.Гайдара по обсуждению реформирования советской экономики. В последующем данная диалоговая площадка молодых экспертов стала трамплином для начала политической карьеры его участников.
Однако более серьёзную угрозу составляет закулисье. Помимо борьбы с привычной всем олигополией, созданной на базе добычи полезных ископаемых, может появиться еще один её подвид – класс цифровых магнатов. В категории богатых и влиятельных людей все больше будут укрепляться владельцы алгоритмов. Возможно, в будущем в поговорке «Кто владеет информацией, тот владеет миром» будет дополнение про платформы. Ведь в gig-экономике основной актив составляют цифровая платформа и средства коммуникации. Рост крупных и популярных у общества платформ на отечественном рынке может создать группу влиятельных и конкурентоспособных предпринимателей. И если у них появятся политические амбиции занять свою нишу среди олигархов или сотрудничать с ними, то это приведет к появлению новых сильных игроков или усилению старой гвардии новыми рычагами влияния. Но есть и третий вариант — они будут проводниками политики транснациональных корпораций, что усилит зависимость Казахстана от влияния международных партнеров.
Уже в текущих реалиях казахстанский рынок цифровых услуг занят в основном зарубежными компаниями (Яндекс, Meta, Telegram и др.). Владельцы иностранных платформ отстаивают свои интересы для сохранения доминирующего положения и препятствуют развитию конкуренции. При этом меры государственного регулирования обыгрываются так, что именно реформа создает ситуацию увеличения стоимости услуги (в 2025 году ожидается рост цен на такси на платформе Яндекс формально по причине законодательного требования оформления ИП для перевозчиков), либо к ухудшению ситуации по оценке прав человека в случае ограничения деятельности социальных сетей. Не исключено, что платформы зачастую выступают в роли проводников «мягкой силы». Со временем государству придется активнее реагировать на их деятельность, предотвращая или борясь с лоббизмом с их стороны.
Помимо этого, Казахстану, как и всем остальным странам мира придется реагировать на вызовы, связанные с возможностями и последствиями применения искусственного интеллекта (далее ИИ). Дискуссии о развитии ИИ заставляют задуматься о рисках для человечества. Рассмотрим самые основные из них:
- ИИ может все чаще использоваться для создания и распространения пропаганды или дезинформации, манипулирования общественным мнением;
- люди могут переоценивать способности ИИ и занижать свои собственные, что приведёт к чрезмерной зависимости от технологии. Постоянное взаимодействие с системами ИИ может заставить людей постепенно изолироваться от человеческих отношений, что потенциально приведет к психологическому стрессу;
- ИИ может лишить людей свободы воли, когда ИИ начнет контролировать решения, касающиеся их жизни. Широкое внедрение ИИ для выполнения человеческих задач может привести к значительному сокращению рабочих мест и росту чувства беспомощности среди населения;
- ИИ может преследовать цели, противоречащие интересам человека, то есть прибегать к манипулятивным техникам, чтобы обмануть человека.
Все эти риски могут повлиять на сознание и психологию масс в будущем. В перспективе Казахстану предстоит выработать подходы по практике применения ИИ с учётом подобных рисков и задачами по развитию человеческого капитала. Пока же в Концепции развития искусственного интеллекта на 2024 – 2029 годы ничего не говорится о системе сдержек и противовесов применения ИИ. Нет подобного видения и в социальной политике. А ведь активное развитие цифровизации и ИИ влияет на изменение социально-экономических отношений, ценностной картины мира и уровень благосостояния нации. В отечественном экспертном сообществе только начали обсуждать данные вопросы. Считаем, что полноценный дискурс будет формироваться вслед за мировой повесткой, но с опозданием.
Развитие цифровизации и практики применения ИИ потребует формирования нового направления в юриспруденции, подготовки специалистов смежников и усиления экспертного взаимодействия. Правовое регулирование практически всех сфер информационного пространства может привести к частичной утрате преимущества национального влияния и повышению роли международного авторитета. Глобализация и массовизация станут постепенно стирать традиции и нормы права каждой отдельной страны.
Выводы:
- Интеграция и государственное регулирование проявлений цифровой экономики в казахстанских реалиях требует системной оценки и постоянной коррекции по мере её развития.
- Государство воспринимает платформенно занятых как социально уязвимую группу, а не потенциальную подгруппу среднего класса. Им предоставляется щадящее налогообложение и льготный процент социальных отчислений. Неравное отношение к работникам традиционной и цифровой экономики не соответствует концепту справедливого государства.
- С институциональной точки зрения профильные структуры гражданского общества не готовы гибко реагировать на потребности развития цифровой экономики. Громоздкая и неэффективная система политических партий и профсоюзов пока не в состоянии своевременно координировать изменения, а также защищать платформенно занятых. Вся нагрузка остается на плечах государства. Нужны новые подходы для модерирования данного процесса.
- Цифровая экономика будет содействовать неравенству и классовому расслоению как в материальном, так и в идейном плане. Поэтому вопросы нациестроительства и укрепления единства должны учитывать эти факторы.
- Продвижение цифровой экосистемы будет порождать спрос на изменение действующих методов информационно-аналитической работы СМИ, политиков, экспертов и представителей гражданского общества в сторону более открытого и конструктивного диалога. Вероятен спрос на неолиберальную повестку.
Рекомендации:
- Правительству и экспертному сообществу необходимо заняться системным прогнозированием и моделированием последствий развития цифровизации. Можно уже сейчас начать системные исследования общественного мнения по восприятию цифровизации и накапливать данные для последующего рассмотрения в динамике.
- Подготовка кадров не должна фокусироваться лишь на специалистах сферы IT. Важно формировать кадры на междисциплинарной основе и в активном сотрудничестве с мировым экспертным сообществом.
- Целесообразно формировать рефлексирующий дискурс по преимуществам и рискам внедрения цифровизации в разных сферах жизни общества для более качественной проработки механизмов государственного регулирования и активизации публичной политики. Необходимо заблаговременно позаботиться о создании фабрики «говорящих голов» по всем блокам вопросов внедрения цифровизации. И лучше всего инициировать обсуждение проблем и зон её роста с парламентской трибуны.
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 7 марта 2025 года
Казахстан имеет доступ к мировому океану — звучит парадоксально, но это правда!
Шесть месяцев в году водные пути через Иртыш и Обь позволяют нашим судам выходить к Северному Ледовитому океану, открывая альтернативные маршруты для торговли и грузоперевозок. Еще в советское время писатель Рамазан Токтаров в романе «Иртыш впадает в океан» символично отразил значение этой реки, предвосхищая ее стратегический потенциал. Сегодня Иртыш действительно может стать важной транспортной артерией, соединяющей Казахстан с международными рынками. Однако речной транспорт остается недооцененным – несмотря на географические преимущества, инфраструктура устарела, а экономический потенциал остается нереализованным. Почему так сложилось? Какие перспективы открывает речная логистика? Ответы на эти вопросы – в нашей статье.
История речного судоходства Казахстана
Речной транспорт в Казахстане на протяжении XIX-XX вв. играл важную роль в развитии торговли, освоении территорий и хозяйственной деятельности. Крупные реки, такие как Иртыш и Или, исторически служили важными транспортными артериями, обеспечивая движение товаров, развитие торговли и связи между различными регионами. Иртыш — крупнейшая река Казахстана, протекающая еще и по территории России и Китая. Вплоть до середины XX века он был ключевым транспортным маршрутом, связывая регионы Казахстана с Сибирью. Вдоль реки строились пристани, склады и торговые точки, что способствовало экономическому росту северных регионов. В советский период речное судоходство на Иртыше получило новый импульс — была создана мощная инфраструктура, включающая порты и судоремонтные заводы. В 1955 году был основан Павлодарский речной порт, который стал главным узлом перевозок угля, строительных материалов, зерна и других грузов. Однако с конца 1990-х годов значение Иртыша как транспортного маршрута начало снижаться из-за конкуренции со стороны автомобильного и железнодорожного транспорта. Похожая ситуация произошла и с речным судоходством на реке Или. Это стратегически важная река юго-восточного Казахстана, впадающая в озеро Балхаш. Она исторически использовалась как торговый путь между Китаем и Средней Азией. В XIX веке вдоль Или проходили караванные пути, а в советский период река использовалась для рыболовства и грузоперевозок. Особый вклад в развитие маршрута внес купец Вали Ахун Юлдашев, который активно развивал торговлю и судоходство в Центральной Азии, используя речные пути. Он наладил перевозку товаров по Иртышу, Или и другим рекам, связывая казахские степи с центрами торговли Центральной Азии, России и Китая. Юлдашев способствовал строительству речных пристаней, инвестировал в развитие торговли и играл важную роль в интеграции Казахстана в региональную экономику. Однако после распада СССР навигация на Или значительно сократилась, а активное водопользование в Китае привело к сокращению уровня воды, что негативно сказалось на судоходстве.
Нереализованный потенциал
Очевидно, что в годы Независимости речному виду транспорта не уделяется должного внимания. Иртыш, соединяя Казахстан, Россию и Китай, обладает огромным транзитным потенциалом, который сегодня используется крайне неэффективно из-за слабого развития инфраструктуры, нехватки флота и бюрократических барьеров. Водные артерии могли бы стать важными транспортными артериями для экспорта наших товаров, особенно в условиях перегруженности железнодорожных и автодорожных маршрутов. Три региона Казахстана находятся в бассейне реки Иртыш, тогда как бассейн озера Балхаш и реки Или охватывает пять регионов. Однако, отсутствие системного инвестирования и координации между государственными органами сдерживает этот процесс, что ведет к упущенным возможностям для бизнеса и экономики в целом. Для раскрытия потенциала этих водных путей необходима комплексная реформа транспортной политики, включающая модернизацию портов, снятие административных барьеров и привлечение частных инвестиций в судоходный сектор.
По мнению отраслевого эксперта Бакытбека Кадырова, отечественно речное судоходство, особенно на Иртыше, имеет огромный потенциал, но его развитие тормозится бюрократией и неэффективным управлением. Компания РГП «Казахстан Су Жолдары» ежегодно получает до 60 млрд тенге, однако вместо развития перевозок занимается лишь дноуглубительными работами, продавая добытый песок, «Иртыш у нас очень сильно запесочен. Постоянно происходит наплыв песка. И получается, что пылесосить каждый раз по 30–40 см невыгодно, если ты этот песок продаешь. В итоге «Казахстан Су Жолдары» ждет, когда на Иртыше появятся песчаные острова, и раз в месяц занимается их очисткой, копает и продает этот песок на строительство автодорог, хорошо зарабатывая на этом. Они занимаются не перевозками, а продажей песка. При этом их еще и субсидируют — ежегодно выделяют от 10 до 20 миллиардов тенге», — сказал эксперт.
Вопросы развития Павлодарского речного порта
В 2020 году бывший экс-аким региона Скаков поднимал вопрос о единственном действующем речном порте в Казахстане. Тогда он заявил, что порт работает лишь на треть своей мощности. При проектной способности перевалки 6,5 млн тонн в год предприятие фактически обрабатывает только около 2 млн тонн. Речники готовы наращивать объемы перевозки песка, щебня и леса, но для этого необходимо расчистить три ключевых участка Иртыша: Омск – Урлютобе, Урлютобе – Павлодар, Павлодар – Курчатов. Без системного дноуглубления использование водного транспорта остается ограниченным, что снижает его экономическую эффективность и конкурентоспособность по сравнению с железнодорожными и автомобильными перевозками. Государственные заказы организованы так, что частный бизнес не может войти в сектор – высокие требования и отсутствие долгосрочных гарантий делают участие нерентабельным. В результате Казахстан вынужден привлекать иностранные компании для углубления дна Каспийского моря за десятки миллионов долларов.
По последним данным Павлодарский порт располагал 5 теплоходами, 11 баржами грузоподъемностью в 1 000 тонн и двумя баржами на 3 000 тонн. Остро стоит вопрос обновления флота. Очевидно, что без модернизации техники развитие речного транспорта будет крайне затруднительным. При этом развитие речного транспорта позволило бы создать альтернативный логистический маршрут: при нормальной работе Иртыша грузы могли бы собираться по северному Казахстану и отправляться из Павлодара через Зайсан – в Китай, либо через реку Обь в Карское море, что значительно снизило бы транспортные затраты и дало бы Казахстану фактический доступ к мировым торговым путям.
Изношенность флота и проблемы инфраструктуры
Изношенность речного флота остается одной из ключевых проблем водного транспорта Казахстана. Большая часть судов, используемых сегодня, была построена еще в советское время и значительно устарела как морально, так и физически. Из-за отсутствия регулярных инвестиций в обновление флота суда требуют дорогостоящего ремонта, который становится нерентабельным для судовладельцев. Кроме того, в стране ощущается острая нехватка судоремонтных мощностей – специализированных доков и верфей не хватает, а существующие предприятия работают с перегрузкой. Действующие судоремонтные мощности в Павлодаре и Семее не успевают. Еще одной сложностью является дефицит запасных частей, многие из которых зачастую приходится закупать за границей по завышенным ценам. При этом отсутствие серьезной государственной поддержки и субсидий на модернизацию флота делает развитие частного судоходства практически невозможным. Если эти вопросы не решать, то в ближайшие годы речной транспорт может окончательно утратить свою конкурентоспособность, несмотря на его значительный потенциал для логистики и транзита.
Планы министерства транспорта
В Казахстане до 2027 года планируется втрое увеличить объем речных грузоперевозок. В этой связи, конечно, основное внимание приковано к Иртышу, на который приходится до 90% всех грузоперевозок в стране. Иртышский коридор должен использоваться для грузоперевозок между Казахстаном, Россией и Китаем. Создание нового транзитного маршрута через озеро Зайсан значительно снизит транспортные расходы и ускорит логистику казахского экспорта в Китай. В декабре 2024 года министерство транспорта объявило о планах по созданию речного порта в селе Тугыл Тарбагатайского района ВКО. Министр Карабаев считает, что этот маршрут позволит использовать потенциал реки Иртыш с дальнейшим выходом в Северные моря через Обь. По его словам, реализация проекта только начинается, а в мае 2025 года министры транспорта РК, КНР и РФ планируют провести переговоры. Потенциальный годовой объем перевозок по иртышскому коридору может составить 2,6 млн тонн. Хотя этот показатель существенно уступает железнодорожным перевозкам, он способен частично разгрузить другие транспортные направления и повысить гибкость логистической системы. К тому же в рамках инициативы предусмотрено строительство четвертого железнодорожного пункта пропуска на границе с Китаем и прокладка 120 километров железной дороги до села Тугыл. Помимо этого, планируется создание дополнительных мощностей путем строительства речных портов в Семее и Усть-Каменогорске. Мощностей Павлодарского речного порта недостаточно. Есть информация и о проекте строительства еще одной ГЭС на реке Иртыш — контррегулятора Шульбинской ГЭС. Станция не только позволит увеличить энергетическую мощность всего Иртышского каскада, но и поможет поднять уровень Иртыша до приемлемых для судоходства пределов.
Заключение
Несмотря на наличие стратегически важных водных путей, таких как Иртыш и Или, развитие отрасли сдерживается рядом факторов: изношенностью флота, недостатком инвестиций, бюрократическими барьерами и слабым развитием портовой инфраструктуры. В то время как автодорожные и железнодорожные маршруты перегружены, водные пути могли бы стать альтернативным решением, обеспечивая более дешевую и экологичную логистику. Сегодня Казахстан имеет возможность превратить Иртыш в полноценный транзитный коридор, соединяющий страну с Россией, Китаем и даже выходом в Северный Ледовитый океан. Однако для этого необходим комплексный подход – модернизация портов, обновление флота, привлечение частных инвестиций и устранение административных преград. Власти уже проявляют интерес к развитию речного судоходства, в том числе через планы по строительству порта в Тугыле и возможное открытие нового железнодорожного пункта пропуска на границе с Китаем. Эти меры могут стать отправной точкой для возрождения речного транспорта в Казахстане. Но успех этих инициатив зависит от последовательности их реализации и готовности государства к поддержке частного сектора. Речной транспорт — это неиспользованный потенциал Казахстана, способный коренным образом преобразить логистику восточных регионов. К тому же, не стоит забывать, Иртыш впадает в океан!
В течение последний 10 лет НАЦ регулярно отслеживает динамику общественных настроений, в частности, проводит мониторинг самых острых проблем, тревожащих население больше всего. Далее представлены последние данные за январь 2025 года по острым проблемам казахстанцев, а также приведено сравнение с данными глобального исследования. Для сравнения были использованы данные Ipsos "What Worries the World", которые собираются по 29 странам Европы, Азии и Америки.
В течение многих лет главной тревогой казахстанцев остается рост цен. За последние годы доля тех, кто беспокоится о повышении цен, устойчиво превышала 80%, в то время как в 2021 году и ранее она едва достигала половины опрошенных. Однако в январе 2025 года значение показателя достигло 98% - практически каждый опрошенный назвал эту проблему одной из самых острых. Проблема безработицы также продолжает оставаться одной из наиболее острых – ее отметил каждый второй опрошенный (57%). Третьей острой проблемой является обнищание населения. С ростом тревожности из-за инфляции, растет и беспокойство о снижении доходов - если в декабре 2024 года эту проблему отмечали 40% опрошенных, то с января 2025 наметился очередной виток обострения проблемы.
Назовите три самые острые проблемы Казахстана, тревожащие вас больше всего, % (январь 2025)
Следует отметить, что в течение многих лет в ТОП-5 наиболее острых проблем, беспокоящих казахстанцев, постоянно входили рост цен, безработица, обнищание населения, коррупция и недоступность жилья. Однако, начиная с декабря 2024 года проблема недоступности жилья ушла на второй план, уступив место проблеме ослабления тенге.
Динамика трех самых острых проблем в Казахстане, %
Рассматривая динамику самых острых проблем по месяцам 2024 года и начала 2025 года, можно сказать, что все три показателя демонстрировали негативные тенденции, которые усилились к концу года под давлением ослабевшего тенге.
МИР
Список главных тревог казахстанцев в целом сопоставим с вопросами, беспокоящими людей по всему миру. Исключением является вопрос преступности и насилия, который входит в ТОП глобальных проблем, но отсутствует в списке главных тревог казахстанцев.
Так, по данным опроса Ipsos, охватившего жителей 29 стран, наиболее острые проблемы, вызывающие общественное беспокойство, также лежат в экономической плоскости. По аналогии с Казахстаном, возглавляет список инфляция, набравшая 32% отметок. На втором месте глобального рейтинга находится проблема преступности и насилия – ее отметили 31% респондентов. Замыкает тройку тревог бедность и неравенство, которые беспокоят в среднем 29% опрошенных по всему миру.
Три самые острые проблемы, которые тревожат Вас в Вашей стране больше всего, % (январь 2025, IPSOS)
Сравнивая наиболее острые проблемы в Казахстане и в мире в целом, стоит отметить, что показатели обеспокоенности инфляцией/ ростом цен, бедностью и безработицей в Казахстане значительно превосходят среднемировой уровень.
Острые проблемы: Мир | Казахстан
Самой главной и объединяющей проблемой для населения всех стран является инфляция или рост цен – в среднем 32% респондентов по 29 странам отметили эту проблему. В январе 2025 года больше других беспокоила проблема инфляции население Турции, Сингапура, Польши, Канады, Австралии, Индии и Венгрии. Меньше всего эта проблема беспокоит население Швеции и Перу. Для жителей Казахстана рост цен уже много лет остается ключевой проблемой, однако в сравнении с другими странами показатель существенно превышает наибольшее значение по миру: если в Турции инфляция тревожит 58% населения, то в Казахстане – 98%.
Острые проблемы: Инфляция/рост цен
Что касается безработицы, то она неизменно находится в топе проблем для многих стран – в среднем её отмечали чуть больше четверти респондентов (28%). Повышенный уровень беспокойства проблемой безработицы наблюдается в Южной Африке (69%). Наименьшее беспокойство отмечается среди жителей Нидерландов, Израиля и Германии. При этом Казахстан, наряду с Южной Африкой, Индонезией, Аргентиной и Индией, вошел в пятерку стран с наибольшей долей, обеспокоенных данной проблемой (40%).
Острые проблемы: Безработица
Бедность и неравенство в среднем по опрошенным странам тревожит практически каждого третьего (29%). В таких странах, как, Аргентина и Индонезия – проблема бедности и неравенства тревожит более 40% населения (44-42%). В ТОП стран с наименьшим уровнем беспокойства бедностью вошли Сингапур и США и (меньше 20%). Казахстанцы обеспокоены данной проблемой (обнищание/низкие доходы) почти в 2 раза чаще, чем в среднем по миру.
Острые проблемы: Бедность и неравенство
Финансовая/политическая коррупция является пятой по актуальности проблемой в глобальном исследовании IPSOS: в среднем в опрошенных странах каждый четвертый (27%) относит её к числу наиболее острых. В Индонезии, Перу и Южной Корее эта проблема беспокоит больше половины населения (50-56%). При этом в странах Западной Европы (Франция, Германия, Нидерланды) коррупция беспокоит менее 10% опрошенных. Казахстан по уровню беспокойства коррупцией опережает средний по миру показатель (34%), попадая примерно в середину рейтинга Ipsos наряду с Колумбией, Испанией и Чили.
Острые проблемы: Коррупция
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 6 января 2025 года
Аннотация к докладу
Банковские вклады – это не только индикатор финансовой стабильности страны, но и отражение экономической активности, уровня доверия к банковской системе и доступности финансовых инструментов для населения. Казахстан демонстрирует значительные диспропорции в распределении вкладов, что подчёркивает неравномерное развитие регионов. Доклад анализирует тенденции депозитного рынка, включая динамику вкладов за последние годы, соотношение депозитов физических и юридических лиц и валютную структуру. Отдельное внимание уделено региональному разрыву: более 60% всех вкладов сосредоточено в Алматы и Астане.
Ссылка на публикацию ниже!
Подробнее ...
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 5 февраля 2025 года
Паводки являются одной из самых серьёзных природных угроз для Казахстана, ежегодно приводя к разрушению инфраструктуры, эвакуации населения и значительному экономическому ущербу. Весна 2024 года стала подтверждением этой проблемы – страна столкнулась с масштабными наводнениями, последствия которых ощущались во многих регионах. Этот опыт выявил ряд уязвимых мест в системе предупреждения и реагирования на стихийные бедствия.
С приближением весны 2025 года важно оценить вероятные сценарии развития паводковой ситуации, учитывая метеорологические данные, состояние гидротехнических сооружений и климатические тенденции последних лет. В данной статье представлен анализ паводков 2024 года, прогноз на 2025 год, а также рекомендации для населения и властей по минимизации ущерба.
Паводки 2024 года: крупнейшее наводнение в истории современного Казахстана
Весной 2024 года Казахстан столкнулся с одним из наиболее разрушительных наводнений в своей современной истории, которое затронуло значительную часть территории страны. Наиболее критическая ситуация сложилась в Актюбинской, Атырауской, Костанайской, Западно-Казахстанской и Северо-Казахстанской областях, где уровень воды в реках достиг исторических максимумов, что привело к массовым подтоплениям жилых кварталов и сельскохозяйственных угодий. На ликвидацию последствий паводков было потрачено более 300 миллиардов тенге. Стихийное бедствие вынудило власти провести экстренную эвакуацию сотен тысяч жителей, а последствия паводка стали катастрофическими: тысячи домов оказались разрушены или серьёзно повреждены, транспортная инфраструктура частично вышла из строя, а экономический ущерб превысил несколько миллиардов тенге. При этом значительное влияние оказали погодные факторы: продолжительные осадки, быстрое таяние снегов и глубокое промерзание почвы, которое препятствовало естественному впитыванию воды.
Эти события подчеркнули необходимость пересмотра текущей системы управления водными ресурсами, улучшения гидротехнических сооружений и создания эффективных механизмов раннего предупреждения о паводках.
После завершения паводков государство направило значительные ресурсы на восстановление пострадавших районов, выплату компенсаций и строительство новых домов. Однако анализ показывает, что принятые меры требуют дальнейшей модернизации, а угроза паводков в 2025 году остаётся высокой.
Прогноз паводковой ситуации в 2025 году
Министерство по чрезвычайным ситуациям и Казгидромет в начале 2025 года опубликовали список районов с наибольшим риском весенних паводков. В зоне риска находятся 1223 населённых пункта по всей стране. Особое внимание уделяется Абайской, Акмолинской, Актюбинской, Атырауской, Восточно-Казахстанской, Жетысу, Западно-Казахстанской, Карагандинской, Костанайской и Северо-Казахстанской областям, где в нескольких районах зафиксирован высокий уровень паводковой опасности.
Основными факторами, повышающими риск паводков в 2025 году, являются аномально высокий уровень зимних осадков, который превысил средние многолетние показатели, что значительно увеличивает вероятность весеннего подтопления. Глубокое промерзание почвы не позволит талой воде впитываться, что приведёт к быстрому и интенсивному поверхностному стоку. Дополнительную угрозу создают повышенные уровни воды в реках, накопленные с прошлого года, увеличивая вероятность разливов и подтоплений. Существенным риском остаётся изношенность гидротехнических сооружений, многие из которых требуют срочной модернизации и ремонта, снижая их эффективность в защите от паводков. Дополняет этот комплекс проблем влияние климатических изменений, которые усиливают нестабильность гидрологического баланса и повышают вероятность экстремальных паводков.
На основе данных предоставленных Казгидрометом, регионы Казахстана можно разделить на три группы в зависимости от процента районов с высоким риском паводков:
1 группа. Регионы с экстремально высокой угрозой паводков. Эти регионы имеют более половины своих районов в красной зоне, что делает их наиболее уязвимыми перед весенними паводками, Атырауская (100%), ЗКО (76,9%), Абай (75%), ВКО (69,2%) и Жетысу (50%) области.
2 Группа. Регионы со значительной паводковой угрозой. В этих регионах от четверти до половины районов подвержены высокой угрозе паводков. Карагандинская (42,8%), Костанайская (40%), Северо-Казахстанская (35,7%), Акмолинская (25%) области.
3 группа. Регионы с умеренной или низкой паводковой угрозой. В этих регионах менее четверти районов подвержены высокому риску паводков. Актюбинская (23%), Кызылординская (12,5%), Павлодарская (7,6%), Туркестанская (6,6%). В Алматинской и Жамбылской областях нет районов, которые Казгидромет относит к территориям с высоким риском паводков, а все районы Мангистауской области находятся в зоне низкого риска.
Диаграмма 1. РЕЙТИНГ РЕГИОНОВ КАЗАХСТАНА ПО ДОЛЕ РАЙОНОВ С ВЫСОКИМ РИСКОМ ПАВОДКОВ
Прогноз паводковой ситуации на севере Казахстана
Северные регионы Казахстана традиционно подвержены весенним паводкам. Основные факторы риска в 2025 году — высокая водонасыщенность почвы после предыдущего половодья, накопленные осадки, глубина промерзания грунта и возможные резкие температурные колебания. Паводковая ситуация на севере Казахстана во многом определяется состоянием крупных рек, протекающих через север страны: Есиль, Тобол, Иртыш. Наибольшие риски отмечаются в районах, расположенных ниже Сергеевского водохранилища на Есиле, а также в Костанайской области, где уровень Тобола может значительно повыситься при интенсивном снеготаянии. В Павлодарской области паводковая обстановка во многом определяется сбросами воды с Шульбинского и Селетинского водохранилищ, а также ледовыми заторами на Иртыше. Основные угрозы связаны с интенсивным снеготаянием, быстрым прогревом почвы и возможными резкими осадками, способствующими подъёму уровней рек и водоемов.
Акмолинская область
Акмолинская область демонстрирует высокие паводковые риски вдоль реки Есиль и её притоков – Калкутан, Жабай и Селеты. Наибольшая угроза прогнозируется для Аршалынского, Атбасарского, Астраханского и Зерендинского и Целиноградского районов. В этих зонах возможны критические подъёмы уровней воды и разливы. К районам со средним уровнем риска отнесены Буландынский, Жаркаинский, Сандыктауский, Ерейментауский, Коргалжынский, Бурабайский, Шортандинский, Есильский, Жаксынский, а также города Кокшетау и Косшы. Минимальная вероятность подтоплений прогнозируется в Аккольском, Егиндыкольском, Биржан сал и городе Степногорске.
Таблица 1. СИТУАЦИЯ В АКМОЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Костанайская область
В Костанайской области основной паводковый риск связан с накоплением талых вод после половодья 2024 года. В случае резкого потепления или обильных осадков возможно затопление низменных участков, что делает особенно уязвимыми город Аркалык, а также Жангельдинский, Амангельдинский, Наурзумский, Карасуский, Аулиекольский, Сарыкольский и Узункольский районы. В зоне среднего риска находятся Житикаринский, Камыстинский, район имени Б. Майлина, Федоровский и Костанайский районы. Минимальная вероятность паводков сохраняется в Костанае, Лисаковске, Рудном, Денисовском, Мендыкаринском, Карабалыкском районах.
Таблица 2. СИТУАЦИЯ В КОСТАНАЙСКОЙ ОБЛАСТИ
Северо-Казахстанская область
В СКО критическая паводковая ситуация прогнозируется в прибрежных районах реки Есиль, расположенных ниже по течению Сергеевского водохранилища. Высокий риск разливов отмечается в Петропавловске и районах Г. Мусрепова, Шал Акына, Есильском и Кызылжарском. Средняя вероятность затоплений сохраняется в Тайыншинском, Уалихановском, Акжарском, Тимирязевском и Айыртауском районах. В низкую зону риска входят Мамлютский, Жамбылский, М. Жумабаева и Аккайынский районы.
Таблица 3. СИТУАЦИЯ В СЕВЕРО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
Павлодарская область
В Павлодарской области значительное влияние на паводковую ситуацию оказывают гидрологические процессы на реке Иртыш. По состоянию на 20 января наблюдается ледостав с торосами и промоинами, а толщина льда составляет 38–50 см. Возможные сбросы воды с Шульбинского и Селетинского водохранилищ могут привести к резкому повышению уровней, что создает угрозу для населенных пунктов, пастбищ, автодорог и инфраструктуры. Наибольший паводковый риск сохраняется в Баянаульском районе. Средняя вероятность затоплений прогнозируется в Майском, Аккулинском, Павлодарском, Актогайском районах, а также в городах Аксу и Экибастуз с прилегающими сельскими территориями. Минимальные риски отмечены в Щербактинском, Успенском, Железинском, Иртышском и Теренкольском районах.
Таблица 4. СИТУАЦИЯ В ПАВЛОДАРСКОЙ ОБЛАСТИ
Прогноз паводковой ситуации на западе Казахстана
Общий анализ паводковой ситуации на западе Казахстана показывает, что наибольший риск половодья сохраняется в Актюбинской, Атырауской и Западно-Казахстанской областях, где возможны разливы рек и подтопления населенных пунктов. Основные угрозы связаны с быстрым снеготаянием, глубоким промерзанием почвы и возможными весенними осадками.
Западно-Казахстанская область подвержена тало-дождевым паводкам, которые могут усилиться при резком потеплении. В Актюбинской и Атырауской областях критическая ситуация может возникнуть вдоль русел рек, особенно при высоком половодье.
Мангистауская область остается наименее подверженной паводкам, так как в регионе нет крупных рек. Возможны локальные подтопления при сильных дождях.
Для всех регионов важно заблаговременно принимать превентивные меры, контролировать уровень воды в реках, укреплять гидротехнические сооружения и своевременно информировать население о возможных подтоплениях.
Актюбинская область
В Актюбинской области наиболее уязвимыми остаются населённые пункты, расположенные вдоль реки Илек (села Тамды, Бестамак, город Актобе), а также Большой Кобды (села Кобда, Когалы). Эти районы находятся в зоне высокого риска подтоплений, особенно при быстром таянии снегов. Реки Орь, Темир, Эмба и нижнее течение Илека, проходящие через Хромтауский, Алгинский, Мугалжарский, Уилский, Темирский и Мартукский районы, относятся к среднему уровню риска, где половодье может быть умеренным, но локальные подтопления остаются вероятными. Наименее подвержены угрозе разливов Иргиз, Шийли, Каргалы, Косистек, Актасты, Карахобда и Кокпекти, где паводковая активность минимальна.
Таблица 5. СИТУАЦИЯ В АКТЮБИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Атырауская область
В Атырауской области половодье прогнозируется выше среднемноголетних значений, что увеличивает вероятность подтоплений. Наиболее уязвимые районы – Жылыойский, где протекает Эмба, а также Кызылкогинский, через который проходят Уил, Сагиз и Ногайты. В районе села Аккизтогай уровень на Эмбе может превысить норму на 3–49 см и достичь критических отметок, что создает угрозу для близлежащих населенных пунктов и сельскохозяйственных территорий.
Таблица 6. СИТУАЦИЯ В АТЫРАУСКОЙ ОБЛАСТИ
Западно-Казахстанская область
В Западно-Казахстанской области половодье ожидается с высокими и средними подъемами воды в притоках Жайыка (Урала). Дополнительный фактор риска – наличие ледяной корки толщиной до 20 мм в северных, восточных и центральных районах, которая при резком потеплении и весенних дождях может привести к интенсивным тало-дождевым паводкам. В зону высокого риска попадают Уральск, Таскалинский, Казталовский, Теректинский, Бурлинский, Чингирлауский, Сырымский, Каратобинский, Акжайыкский районы и район Байтерек. Средний уровень риска сохраняется в Жангалинском и Жанибекском районах, а Бокейординский район относится к зонам с минимальной вероятностью паводков.
Таблица 7. СИТУАЦИЯ В ЗАПАДНО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
Мангистауская область
В Мангистауской области паводковая опасность практически отсутствует, поскольку в регионе нет крупных рек и водотоков. Возможны локальные подтопления при обильных дождевых осадках, но в целом область остаётся самой малоподверженной паводкам среди западных регионов Казахстана.
Таблица 8. СИТУАЦИЯ В МАНГИСТАУСКОЙ ОБЛАСТИ
Прогноз паводковой ситуации на востоке Казахстана
Восточные регионы Казахстана характеризуются высокой паводковой активностью, обусловленной значительными накоплениями осадков, глубоким промерзанием почвы и особенностями рельефа. По данным анализа многолетних гидрологических наблюдений, наибольшие риски ожидаются в области Абай и Восточно-Казахстанской области, где выделены районы с высокой и средней степенью угрозы. Паводковая ситуация в восточном Казахстане зависит от уровня наполнения крупных рек региона. Основную роль играет Иртыш, весенний сток которого регулируется водохранилищами. Существенное влияние оказывает Бухтарма, где возможны критические подъемы уровня воды. Также не стоит забывать о многочисленных горных реках восточного Казахстана, которые при интенсивном таянии снегов формируют дополнительную нагрузку на гидросистему.
Область Абай
Регион демонстрирует неоднородную картину. Максимальный паводковый риск сохраняется в Аксуатском, Аягозском, Бескарагайском, Бородулихинском, Жарминском, Кокпектинском, Уржарском, Маканчинском районах, а также в городе Семей. В этих зонах вероятны разливы рек, подтопления населенных пунктов и сельскохозяйственных земель. Основными факторами являются высокая увлажненность почвы, наличие горных и равнинных рек, а также риск быстрого потепления, способствующего активному таянию снега. Районы Абайский, Жанасемейский и город Курчатов отнесены к зоне среднего риска. Здесь подтопления могут возникать локально, в зависимости от интенсивности весеннего потепления и осадков.
Таблица 9. СИТУАЦИЯ В ОБЛАСТИ АБАЙ
Восточно-Казахстанская область
ВКО входит в число регионов с наиболее высокой паводковой опасностью. В зоне высокого риска находятся город Усть-Каменогорск, Зайсанский, Тарбагатайский, Куршумский, Самарский, Алтайский, Уланский и Глубоковский районы. Главными источниками угрозы являются разливы горных рек, накопленные снежные массы и высокая вероятность интенсивного потепления в марте-апреле. Средний уровень риска сохраняется в Катон-Карагайском, Улькен Нарынском, Маркакольском районах, а также на административной территории города Риддер. Здесь ситуация может меняться в зависимости от скорости весеннего потепления и возможных осадков.
Таблица 10. СИТУАЦИЯ В ВОСТОЧНО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
Прогноз паводковой ситуации в центре Казахстана
Центральный Казахстан подвержен паводковым рискам, связанным с интенсивным снеготаянием, особенностями рельефа и состоянием водных объектов. Наибольшая угроза исходит от рек Нура и Шерубайнура, вдоль которых возможны подтопления при весеннем половодье. В целом, паводковая ситуация в регионе зависит от накопленного снежного покрова, промерзания почвы и интенсивности весеннего потепления. Критические зоны расположены вдоль русел крупных рек, что требует постоянного мониторинга и своевременного принятия защитных мер. В отношении области Улытау прогнозные данные отсутствуют, поскольку Казгидромет не включил её районы в официальный отчет.
Карагандинская область
Наибольший паводковый риск прогнозируется в Актогайском, Каркаралинском и Бухар-Жырауском районах, где уровень воды в реках может превышать критические отметки. В Нуринском и Осакаровском районах сохраняется средний уровень угрозы, что означает вероятность локальных подтоплений в случае резкого потепления или обильных осадков. Абайский и Шетский районы отнесены к категории минимального риска.
Таблица 11. СИТУАЦИЯ В КАРАГАНДИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Прогноз паводковой ситуации на юге Казахстана
Южные регионы Казахстана демонстрируют разнообразную паводковую картину, обусловленную горным рельефом, тало-дождевыми стоками и гидрологической обстановкой на реке Сырдарья. В целом, наибольший риск половодья прогнозируется в Кызылординской и Туркестанской областях, в то время как в Алматинской, Жамбылской и Жетысу областях ситуация относительно стабильная.
Алматинская область
В Алматинской области паводковая опасность в целом низкая, но при сильных осадках в марте возможны тало-дождевые паводки в горных районах. К среднему уровню риска относятся Балхашский, Талгарский, Кегенский и Жамбылский районы, остальные территории имеют минимальную угрозу подтоплений.
Таблица 12. СИТУАЦИЯ В АЛМАТИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Жамбылская область
В Жамбылской области реки, протекающие через Меркенский, Жуалинский и Таласский районы, относятся к средней категории риска. Однако уровень воды на гидропостах пока не превышает критических отметок.
Таблица 13. СИТУАЦИЯ В ЖАМБЫЛСКОЙ ОБЛАСТИ
Область Жетысу
В Жетысу повышенная паводковая опасность прогнозируется в Алакольском, Ескельдинском, Кербулакском и Коксуском районах, где возможны разливы рек при интенсивном снеготаянии. В Панфиловском и Сарканском районах уровень угрозы оценивается как средний. В городе Талдыкорган, а также в Каратальском и Аксусском районах паводковая активность минимальна.
Таблица 14. СИТУАЦИЯ В ОБЛАСТИ ЖЕТЫСУ
Кызылординская область
В Кызылординской области наибольшие риски связаны с состоянием реки Сырдарья. Весеннее половодье будет зависеть от ледовых процессов и возможных сбросов воды с гидроузлов. Жалагашский район отнесён к зоне высокого риска, а Жанакорганский, Шиелийский, Сырдарьинский, Кармакшинский, Казалинский районы и город Кызылорда – к зоне среднего риска. Наименее подвержен угрозе Аральский район. В области выявлено 29 опасных участков, где в период ледохода возможны подтопления населенных пунктов, пастбищ и автодорог.
Таблица 15. СИТУАЦИЯ В КЫЗЫЛОРДИНСКОЙ ОБЛАСТИ
Туркестанская область
В Туркестанской области наибольший паводковый риск прогнозируется в Отырарском районе, особенно вдоль реки Арыс в районе села Шаульдер. Средний уровень угрозы отмечен на реках Кокбулак, Машат, Келес, Аксу, Шубарсу, Боралдай, Карашик и Ашылган, проходящих через Тюлькубасский, Казыгуртский, Сайрамский, Ордабасинский, Келесский, Байдибекский и Сауранский районы. Остальные территории, включая город Шымкент, относятся к низкому уровню риска.
Таблица 16. СИТУАЦИЯ В ТУРКЕСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Весенние паводки 2025 года представляют одну из крупнейших природных угроз, с которыми может столкнуться Казахстан. Учитывая аномально высокие осадки в зимний период, значительную глубину промерзания почвы и высокий уровень воды в реках, накопленный с прошлого года, можно ожидать, что масштаб половодья окажется выше среднестатистических значений. Учитывая высокую насыщенность почвы влагой, значительное количество осадков в зимний период и ожидаемое интенсивное снеготаяние, риск наводнений в ряде регионов остаётся крайне высоким. Особую тревогу вызывает состояние гидротехнической инфраструктуры, многие объекты которой не модернизировались в течение десятилетий, что снижает их эффективность при резких паводковых скачках. Вдобавок, система управления водными ресурсами требует усиленной координации между регионами, особенно в части регулирования сбросов воды из водохранилищ и оперативного обмена данными. На развитие паводковой ситуации оказывает влияние и климатическая нестабильность, выражающаяся в учащении аномальных осадков и температурных колебаний, что делает традиционные прогнозные модели менее точными. Существенную проблему представляет собой засорённость русел рек и недостаточная работа по расчистке дренажных систем, что создаёт искусственные барьеры для стока воды и повышает вероятность подтоплений населённых пунктов и сельскохозяйственных территорий.
Таким образом, паводковая угроза 2025 года требует не только экстренного реагирования, но и стратегического планирования. Казахстан уже сталкивался с разрушительными паводками в прошлом, и, если не предпринять своевременные меры, ситуация может повториться. Необходимо не просто ликвидировать последствия, а пересмотреть общий подход к управлению водными ресурсами, прогнозированию стихийных бедствий и модернизации инфраструктуры. Только комплексные и превентивные меры позволят минимизировать разрушения, сократить экономические потери и защитить население от последствий возможных наводнений.
Весна уже не за горами, и если учитывать прошлогодний опыт, паводки могут начаться уже к концу марта!
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 17 января 2025 года
Власть — это не просто формальные должности и громкие заявления, а система реального влияния, распределенного между государственными институтами. Очередной рейтинг государственных органов Казахстана за IV квартал 2024 года от наших друзей из ОФ «ЦСПИ «Стратегия» подготовлен на основе экспертных оценок 21 специалиста, что позволяет заглянуть за кулисы политической сцены страны. В этой статье автор проведет анализ данного рейтинга, разберет позиции его лидеров и рассмотрит ключевые тенденции, которые по мнению экспертов будут определять политическую динамику в ближайшее время.
Методология и достоверность данных
Этот рейтинг базируется на экспертных оценках и анализе статистических данных. Он учитывает эффективность работы, информационную открытость и авторитетность руководителей. Чтобы глубже понять динамику, мы сравнили данные текущего квартала с предыдущими и проанализировали ключевые события, повлиявшие на позиции госорганов.
Лидеры рейтинга
Первое место вновь занимает Мажилис Парламента (Ерлан Кошанов) (4,58 балла). Это не просто свидетельство активной законотворческой работы, но и показатель смещения центра принятия решений. В последние годы парламент становится все более влиятельной площадкой, где идет реальная борьба за инициативы. Однако, несмотря на громкие споры, законодательные инициативы правительства проходят без серьезных корректировок — что намекает на все еще высокую степень управляемости со стороны исполнительной власти.
При этом эксперты отмечают, что депутаты от партии "Аманат" демонстрируют недостаточную самостоятельность в законотворческом процессе. Их риторика зачастую повторяет официальную линию исполнительной власти, а инициативность ограничивается поддержкой уже предложенных проектов. Один из экспертов отметил, что депутаты "Аманат" нередко прибегают к популистским заявлениям, которые больше ориентированы на создание громких заголовков, чем на реальное решение проблем. Некоторые их выступления настолько шаблонны и предсказуемы, что вызывают сомнения в их самостоятельности и глубине понимания обсуждаемых вопросов. Это поднимает вопросы о роли парламента в системе сдержек и противовесов, а также о том, способен ли он в будущем стать полноценной ареной для политической конкуренции и реальных дискуссий.
Исторически позиции парламента в Казахстане оставались слабыми, но последние тенденции показывают, что Мажилис становится более значимым политическим игроком. Если этот тренд продолжится, можно ожидать перераспределения власти в пользу законодательного органа. Не зря Токаев регулярно повторяет свою формулу: «Сильный Президент – влиятельный Парламент – подотчетное Правительство».
На втором месте — Ерлан Карин (4,28 балла). Его укрепление в рейтинге показывает растущую роль идеологии и информационной политики в структуре власти. Карин действует не как формальный госсоветник, а как стратег, влияющий на ключевые дискуссии и формирующий нарратив, который удобен правительству. Если его позиции продолжат расти, можно ожидать усиления контроля над публичным дискурсом и дальнейшего доминирования государственно-идеологических структур. Это доминирование вероятно будет проявляться в регулировании СМИ, общественных дискуссий и контроля над цифровым пространством, включая социальные сети.
На третьем месте — Сенат Парламента (Маулен Ашимбаев) (4,14 балла). Хотя он несколько потерял позиции, его влияние остается значительным. Сенат традиционно играет более сдержанную роль в политической системе, но эксперты отмечают высокий уровень информационной открытости. В то же время эффективность работы Сената оценивается ниже, чем у Мажилиса, что связано с ограниченной законотворческой активностью, слабым представительством интересов регионов и недостаточной вовлеченностью в проработку законопроектов. Если эта тенденция сохранится, возможны дальнейшие дебаты о реформировании Сената и усилении его функций в законотворческом процессе.
На четвертом месте — Вице-премьер Канат Бозумбаев (4,00 балла). В 2024 году он укрепил свой авторитет благодаря активной работе по урегулированию сложных ситуаций, таких как паводки и кризисные моменты в инфраструктурных проектах. Особенно ярким примером его эффективности стало руководство кризисным штабом при крушении самолета в Актау. Бозумбаев оперативно координировал действия спасательных служб, обеспечил взаимодействие с азербайджанской и российской сторонами и добился прозрачности в расследовании инцидента. Бозумбаев воспринимается как один из наиболее компетентных членов правительства, однако его влияние ограничено рамками исполнительной власти. Если в 2025 году он продолжит курс на усиление своей роли в правительстве, есть вероятность дальнейшего повышения.
На пятом месте — Министерство иностранных дел (Мурат Нуртлеу) (3,96 балла). Улучшение его позиций связано с эффективной дипломатической работой и ростом международного статуса Казахстана. В прошлом году МИД, вероятно, провел рекордное количество встреч и мероприятий. Однако проблемы с информационной открытостью мешают министерству выстроить сильную публичную репутацию внутри страны. Если ведомство не изменит стратегию коммуникации, его позиции могут ослабнуть, несмотря на дипломатические успехи.
Заключение
Анализ рейтинга показывает, что в Казахстане продолжается процесс политической трансформации, при котором парламент постепенно приобретает большую значимость, но сохраняет зависимость от исполнительной власти. Рост влияния отдельных фигур подчеркивает изменение баланса внутри элит, где идеологический и кризисный менеджмент становятся ключевыми направлениями.
В 2025 году можно ожидать усиления борьбы за влияние между различными властными группами, первые признаки которой начали проявляться еще в 2024 году. Насколько этот процесс приведет к реальному перераспределению власти или останется в рамках управляемой политической системы, покажут дальнейшие реформы. Однако очевидно, что для укрепления институциональной устойчивости необходимы более глубокие изменения, в том числе расширение представительства конструктивных политических сил в парламенте. Вопрос в том, насколько власть готова пойти на эти шаги и как изменится политическая динамика в ближайшие годы.
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 6 января 2025 года
Введение
Автомобильная промышленность Казахстана за последние десятилетия прошла значительный путь — от сборочных производств до создания заводов, способных выпускать автомобили методом мелкоузловой сборки. Сегодня автопром становится важным элементом диверсификации экономики, способствуя снижению зависимости от сырьевых отраслей. Однако, несмотря на достигнутые успехи, перед отраслью стоят серьёзные вызовы: низкий уровень локализации, критика Утильсбора со стороны общества и необходимость перехода на более сложные этапы производства. Международный опыт, особенно успехи стран Азии, таких как Южная Корея, Китай и Япония, демонстрирует, что целенаправленная государственная поддержка, развитие инфраструктуры и акцент на экспорт могут стать ключевыми факторами роста. Казахстан находится на перекрёстке этих возможностей: страна уже привлекла крупных мировых автопроизводителей, таких как Hyundai, Chevrolet и KIA, а также создаёт условия для локализации компонентов и увеличения рабочих мест.
Для того, чтобы разобраться в теме исследователи Центра регионального анализа взяли анонимные интервью у нескольких экспертов по автомобильной отрасли. Настоящая статья посвящена анализу текущего состояния казахстанского автопрома, его вызовам и перспективам. Мы рассмотрим ключевые проекты, такие как развитие автопрома, изучим, как международный опыт может быть адаптирован к реалиям Казахстана, и предложим стратегические рекомендации для преодоления существующих барьеров.
Краткая справка:
SKD (Semi Knocked Down) — крупноузловая сборка, при которой автомобили поставляются в виде крупных узлов (кузов, двигатель) и собираются минимальными операциями, такими как установка колёс и сидений. Этот метод дешевле и быстрее в реализации, но даёт низкий уровень локализации и минимальную добавленную стоимость.
CKD (Completely Knocked Down) — мелкоузловая сборка, где автомобили поставляются в виде отдельных компонентов. Процесс включает сварку, окраску и сборку, что требует сложного оборудования, но даёт высокий уровень локализации, создание рабочих мест и значительную добавленную стоимость внутри страны.
Препятствия для развития казахстанского автопрома
- Крупноузловое производство. Крупноузловое производство автомобилей, основанное на сборке из готовых узлов, является быстрым решением для наращивания выпуска продукции. Однако этот подход имеет серьёзные долгосрочные недостатки, которые ограничивают развитие отрасли. Отсутствие сложных производственных операций, таких как сварка и окраска, приводит к технологическому отставанию, оставляя Казахстан на уровне простой сборки, в то время как соседи развивают свою промышленную базу. Основная добавленная стоимость при этом уходит в страны-поставщики узлов и компонентов, что снижает экономическую отдачу для страны. Решением может стать постепенное прекращение государственной поддержки крупноузловой сборки и перенаправление ресурсов на развитие мелкоузлового производства. Это потребует внедрения преференций и налоговых льгот для компаний, переходящих к CKD, что обеспечит технологический рост и повышение конкурентоспособности казахстанского автопрома.
- Критика утилизационного сбора. Утилизационный сбор остаётся спорным инструментом регулирования автомобильного рынка Казахстана. С одной стороны, он защищает внутренний рынок и стимулирует покупку новых автомобилей местного производства. С другой — вызывает критику из-за увеличения стоимости импортных автомобилей, делая их менее доступными для многих граждан. Петиция «Нет утильсбору!» поднимает вопрос о необходимости пересмотра условий сбора, подчёркивая, что реформа давно назрела. Полный отказ от утилизационного сбора и первичной регистрации автомобилей, несмотря на очевидные преимущества для потребителей, может иметь негативные последствия. Это приведёт к увеличению импорта подержанных автомобилей, снижению спроса на новые машины и ослаблению позиций отечественного автопрома. Для только-только укрепляющихся национальных производителей это создаст дополнительные сложности в борьбе за рынок. Изучение опыта автомобильной промышленности Японии, Южной Кореи и Китая показывает, что успех этих стран во многом основан на защите внутреннего рынка. Активная государственная поддержка, ограничение импорта и создание гарантий сбыта для национальных брендов стали ключевыми элементами их стратегии. Казахстан может адаптировать эти подходы, чтобы сбалансировать интересы потребителей и производителей. Реформа утилизационного сбора требует комплексного подхода. Средства, полученные от сбора, стоит направить на поддержку локализации производства, развитие инфраструктуры переработки отходов и финансирование новых технологий в автопроме. Такой подход позволит стимулировать развитие отрасли, сохраняя её конкурентоспособность и минимизируя риски.
- Недостаточная локализация. Низкий уровень локализации в казахстанском автопроме ограничивает развитие отрасли: такие ключевые этапы, как сварка и окраска, реализуются лишь для немногих моделей. Это снижает привлекательность страны для инвесторов, заинтересованных в производстве автокомпонентов, и увеличивает себестоимость автомобилей из-за высокой зависимости от импорта. Решением может стать предоставление государственных стимулов для малого и среднего бизнеса, занимающегося производством автокомпонентов.
Шаги к локализации
Несмотря на многочисленную критику со стороны общества крупных игроков казахского автопрома формируют прочный фундамент для развития отрасли, создают рабочие места и увеличивают экспорт. Астана Моторс в следующем году завершает строительство мультибрендового завода в Алматы, который будет производить до 90 тыс. автомобилей китайских брендов в год. Для сравнения, по данным Казахстанского Автомобильного Союза за 9 месяцев 2024 года в стране была произведена 91 тыс. автомобилей. Большинство машин будут уходить на экспорт. В Костанае KIA Motors планирует запуск завода по производству автомобилей KIA. Общая стоимость проекта оценивается в $200 млн. Его мощность составит 70 тыс. автомобилей в год. Однако для реализации полного потенциала важно углублять локализацию, инвестировать в инфраструктуру и поддерживать развитие кадров. Действительно уровень локализации на отечественных предприятиях автопрома оставляет желать лучшего. Производство по схеме сварка+покраска уже не удовлетворяет запросам времени. Очевидно, что пришло время для перехода казахского автопрома на новый этап развития. Казахстан может стать региональным лидером в автопроме, но для этого необходимы скоординированные усилия государства, бизнеса и образовательных учреждений. Астана Моторс уже развивается в этом направлении договорившись корейскими компаниями Youngsan Glonet и Motrex, которые являются «гигантами» в производстве автокомпонентов. По договору в индустриальной зоне Алматы построен Технопарк по производству автомобильных сидений, мультимедийных систем, полиуритановых ковриков, подкрылков, брызговиков. Основатель «Астана Моторс» ставит перед компанией достаточно амбициозные цели: «Наша цель — достичь уровня локализации в 51% в течение 7 лет, в том числе через промышленную кооперацию с другими производителями», — сказал Нурлан Смагулов.
Как государственная поддержка мелкоузловой сборки сделает автопром драйвером экономики?
Государственная поддержка мелкоузловой сборки (CKD) способна вывести казахстанский автопром на новый уровень, обеспечив рост локализации, сохранение добавленной стоимости внутри страны и создание рабочих мест. По мнению экспертов переход к мелкоузловой сборке через отмену преференций крупноузлового производства станет отличным инструментом для развития автопрома, «Для перехода на новый этап развития автопрома достаточно отменить преференции для крупноузлового производства, так как текущие условия делают импорт готовых автомобилей дешевле, чем создание собственного производства. Это заставит автопроизводителей перейти на мелкоузловую сборку, а на следующем этапе можно ужесточить требования к уровню локализации, стимулируя развитие местной индустрии». В отличие от крупноузловой сборки (SKD), CKD стимулирует технологическое развитие, включающее сложные операции, такие как сварка и окраска, и способствует развитию смежных отраслей, таких как металлургия и логистика. Поддержка SKD, напротив, приводит к застою технологий и упущенным возможностям. В Казахстане уже есть примеры, когда переход на CKD не только создаёт дополнительные рабочие места, но и увеличивает экспортный потенциал за счёт снижения себестоимости автомобилей. Для успешной реализации перехода требуется отказ от государственной поддержки крупного узла, а также внедрение преференций и налоговых льгот для производителей, готовых инвестировать в мелкий узел. При этом важно учитывать возможные трудности, такие как необходимость значительных инвестиций и подготовки кадров. Эти шаги укрепят промышленную базу Казахстана, сделав автопром драйвером роста и основой для диверсификации экономики.
Рекомендации для Правительства РК от экспертов
- Постепенное снижение преференций для крупноузлового производства. Это позволит сократить зависимость от импортных деталей и повысить привлекательность CKD-производства. Более высокая локализация создаёт больше рабочих мест, увеличивает налоговые поступления и стимулирует развитие местных компаний, связанных с производством автокомпонентов.
- Создание благоприятных условий для инвесторов. Введение налоговых льгот и преференций для производителей автокомпонентов обеспечит приток капитала, что ускорит развитие автокластеров. Например, во Вьетнаме господдержка в размере $2 млрд позволили создать 15 предприятий и увеличить локализацию до 40%.
- Введение квот на использование местных компонентов. Установление ограничений на импорт готовых деталей стимулирует производителей закупать локальные компоненты. Это ускорит создание кластеров и снизит себестоимость продукции за счёт экономии на логистике, как это произошло в Южной Корее.
- Поддержка R&D-центров. Развитие исследовательских центров позволит адаптировать модели автомобилей под местные условия, что увеличит их конкурентоспособность. Такие центры также способствуют передаче технологий и привлечению высококвалифицированных специалистов.
- Формирование автокластеров. Создание специализированных зон вокруг заводов способствует привлечению малого и среднего бизнеса, занимающегося производством деталей. Это также уменьшит зависимость от внешних поставщиков и создаст новые рабочие места.
- Программы обучения и подготовки кадров. Организация качественных курсов и программ обучения для инженеров и технических специалистов позволит закрыть кадровый дефицит, необходимый для сложных производственных операций.
Подводя итоги
Автомобильная промышленность Казахстана стоит на пороге важного этапа своего развития. Переход на мелкоузловое производство — это не просто очередной шаг, а стратегическое решение, которое способно изменить облик всей отрасли. Этот процесс откроет новые возможности для создания рабочих мест, повышения уровня локализации и укрепления экспортного потенциала. Однако успех зависит от готовности правительства и бизнеса к решительным действиям. Инвестиции в инфраструктуру, подготовка кадров и поддержка локальных производителей должны стать приоритетами государственной политики.
Опыт других стран доказывает, что при грамотной стратегии и чётком управлении рисками автопром может стать ключевым драйвером экономического роста. Казахстан имеет уникальную возможность занять лидирующую позицию в регионе, создать конкурентоспособные технологические кластеры и выйти на глобальный рынок. Сейчас, как никогда, важно использовать этот момент для того, чтобы вывести отечественную автомобильную промышленность на мировой уровень. Пришло время действовать!
Расул Коспанов,
Старший исследователь Центра регионального анализа
Астана, Казахстан – 6 января 2025 года
На днях узбекские коллеги поделились со мной интервью известного политолога директора научного учреждения «Bilim Karvoni» Фархода Толипова, опубликованным на портале Kun.uz. Это интервью представляет особый интерес, поскольку подробно рассматривает стратегические подходы Узбекистана к внешней политике в условиях сложной региональной и глобальной обстановки. Для Казахстана изучение внешнеполитической стратегии Узбекистана имеет большое значение, так как оно помогает лучше понять действия своего южного соседа на международном трэке. Периодически я буду обращаться к выводам узбекского коллеги, чтобы детально проанализировать, как Узбекистан укрепляет сотрудничество с соседями, формирует баланс интересов с глобальными державами и добивается устойчивости на международной арене. Узбекистан играет ключевую роль в Центральной Азии благодаря своему уникальному географическому положению и активной внешней политике. Узбекистан, расположенный в центре региона и имеющий общие границы со всеми странами ЦА, использует это для укрепления стабильности и сотрудничества. Однако выбор такой стратегии требует как внутреннего, так и международного баланса.
Центральная Азия, как главный приоритет
Центральная Азия является стратегическим приоритетом во внешней политике Узбекистана, поскольку определяет устойчивость его экономики, безопасности и международного положения. Географическое расположение страны в самом центре региона делает добрососедские отношения важнейшим фактором для доступа к торговым маршрутам, рынкам и водным ресурсам. Узбекистану также важно использовать регион как основу для экономического роста, развивая трансграничные проекты в сфере инфраструктуры и энергетики, что может укрепить его статус регионального лидера. Безопасность региона играет решающую роль: стабильность в Центральной Азии необходима для защиты национальных интересов, особенно в условиях геополитической конкуренции крупных держав, таких как Россия и Китай. Активная интеграция в региональные процессы позволяет Узбекистану не только решать внутренние задачи, но и выступать в роли ключевого игрока, который формирует повестку и балансирует влияние глобальных сил. По данным Агентства статистики при Президенте Республики Узбекистан за январь-октябрь 2024 года, доля стран Центральной Азии во внешнюю торговлю Узбекистана составляет 10,3% или $5,6 млрд.
Интересно отметить, что в последние годы в идеологическом направлении Узбекистана наблюдается возвращение к историческим и культурным идеям, связанным с общей идентичностью народов Центральной Азии. Это проявляется через обращение к наследию Туркестанской автономии, просуществовавшей с ноября 1917 по февраль 1918 годов, и идеям джадидизма — прогрессивного движения начала ХХ века, направленного на модернизацию региона. Так, например, в 2022 году во время концерта по случаю дня Независимости Узбекистана перед Президентом Мирзиеевым была показана театрализованная постановка, где актеры в образе представителей узбекской национальной интеллигенции начала ХХ века репрессированной в 1930-е годы, которые исполнили песню «Прекрасный Туркестан». Произведение узбекского классика Абдулхамида Чулпана выражает ностальгию по утраченной славе региона и призывает к его единству. Стоит отметить, что Туркестанская автономия не чужое государственное образование и для Казахстана. Ее первым главой был Мухаммеджан Тынышпаев, которого через месяц сменил другой казахский общественный деятель Мустафа Шокай. В автономию входили территории южного Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана и северного Таджикистана.
А уже 5 августа 2024 года на открытии международных интеллектуальных игр «Заковат» в Астане помощник президента Узбекистана и по совместительству его дочь Саида Мирзиёева вспомнила о национально-освободительных движениях Казахстана и Узбекистана в начале ХХ века и их общих целях: «В начале ХХ века и джадиды, и представители движения Алаш имели общую цель — освободить наши народы и сделать свои страны процветающими. Все они мечтали о прогрессивном обществе. Наша интеллигенция глубоко понимала причины того, почему регион отстаёт от остального мира. Но им не дали осуществить задуманное. Сменялись поколения, но только сейчас благодаря политической воле лидера нашей страны мы подняли упавший флаг джадидов, которые так же, как и ваши представители движения Алаш, являются примером для прогрессивной молодёжи»-сказала Мирзиёева. Очевидно, что при Мирзиёеве концепция Ислама Каримова «Туркестан — наш общий дом» не утрачивает смысла.
Стабильный и развивающийся регион — это залог внутреннего экономического и политического прогресса Узбекистана. Например, транспортные проекты, такие как Транс-Афганская железная дорога или Транскаспийский коридор, не только облегчают экспорт узбекских товаров, но и связывают Центральную Азию с глобальными рынками. Проект железной дороги Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар не только снизит транспортные издержки, но и наконец-то даст Узбекистану доступ на крупные рынки Пакистана и Индии.
Узбекистан, как и другие государства ЦА успешно маневрирует между интересами мировых держав. Его участие в формате «C5+1» с США, Китаем, Россией и ЕС демонстрирует гибкость и независимость. Однако Узбекистан избегает излишней зависимости от одного партнёра. Эта политика позволяет стране оставаться суверенной в принятии решений. Узбекистан в своей дипломатии придерживается принципа прагматизма. Один из примеров — дипломатический баланс в вопросе отношений с Афганистаном, где Ташкент одновременно не признает талибов, но при этом неоднократно заявлял о готовности реализовать проект строительства железной дороги «Термез-Мазари-Шариф–Кабул–Пешавар». В феврале 2024 года узбекская компания «Узбекистон темир йуллари» отправила в Афганистан 120 рабочих для реконструкции и ремонту железнодорожной линии «Хайратон — Мазари-Шариф».
Экологическая повестка
Узбекистан активно использует экологическую повестку в своей внешней политике, подчёркивая важность устойчивого развития и борьбы с глобальными экологическими вызовами. Выступая на саммите COP29 в Баку, президент Шавкат Мирзиёев напомнил о трагедии Аральского моря, которое за одно поколение исчезло, став символом экологической катастрофы планетарного масштаба. В этой связи Узбекистан выступает за разработку под эгидой ООН Декларации об обязательствах по обеспечению здоровья и безопасности речных экосистем. Также страна планирует запустить Региональный банк генетических ресурсов для повышения устойчивости сельскохозяйственных растений к изменениям климата и создать Инновационный агропромышленный хаб ООН для государств, не имеющих выхода к морю. Одной из значимых инициатив является предложение по формированию Альянса климатических столиц мира, который будет заниматься трансфером передовых знаний и практик устойчивого развития мегаполисов. Первый форум этого Альянса планируется провести в Ташкенте, подчеркнув лидерство Узбекистана в климатической повестке.
У Узбекистана самые амбициозные планы в регионе по возобновляемым источникам энергии. Страна поставила задачу по достижению 40% в энергобалансе к 2030 году за счёт ведения 25 ГВт солнечных и ветровых станций.
Значительным шагом в экологическом образовании стало открытие Центральноазиатского университета изучения окружающей среды и изменения климата — Green University. Это первый в нашем регионе университет подобного направления. Кроме того, в последние годы в Узбекистане реализованы три интересных экологических проекта в Аральском регионе:
- Создание Международного инновационного центра климатических технологий в Приаралье;
- Проект «Экспо-хаб» климатических технологий «Аральская долина» для поддержки экологического предпринимательства и инноваций;
- Проведение выставки «Climate Expo» и создание «Лаборатории природы Арала» в Муйнакском районе Республики Каракалпакстан.
Положительным примером можно считать программу по переходу на возобновляемые источники энергии при поддержке ООН и Всемирного банка. Благодаря этому Узбекистан стремится стать лидером в регионе по экологическим реформам, что уже привлекло миллионы долларов инвестиций в проекты солнечных электростанций. Эти проекты демонстрируют стремление Узбекистана развивать экологические технологии и поддерживать инициативы, направленные на устойчивое развитие.
Взгляд из Казахстана
Для Казахстана интеграционные усилия Узбекистана приносят ощутимую выгоду. На Казахстан и Узбекистан приходится 57% всей торговли в Центральной Азии. А по итогам января-октября 2024 года страны наторговали на $3,3 млрд. Президентами двух стран поставлена задача по наращиванию товарооборота до $10 млрд. Уже сегодня кооперация способствует взаимному развитию экономик двух стран. Если говорить о промышленности, то среди реализованных кейсов — мелкоузловое производство автомобилей Chevrolet Onix в Костанае, создание завода бытовой техники в Карагандинской области, запуск швейных и текстильных фабрик в Шымкенте и Туркестанской области, а также производство автоклавного газобетона в Ташкентской области. Казахстан участвует в строительстве Камбаратинской ГЭС-1. Особые ожидания связаны с реализацией проекта строительства Международного центра промышленной кооперации «Центральная Азия» площадью 100 га на территориях Туркестанской области Казахстана и Сырдарьинской области Узбекистана, что позволит создать дополнительные стимулирующие условия для совместных производств.
Казахстан планирует активно участвовать в туркменском проекте строительства новой железнодорожной магистрали Тургунди – Герат – Кандагар – Спин-Булдак, соединяющей Туркменистан, Афганистан и Пакистан. Но одновременно с этим Казахстан поддерживает инициативу Узбекистана по развитию транспортного коридора Термез – Пешавар через Афганистан. Оба маршрута открывают возможности для сокращения логистических издержек и ускорения доставки продукции на перспективные рынки Южной Азии. Особенно важным это становится для экспорта сельскохозяйственной продукции, где Казахстан стремится укрепить свои позиции. Развитие этих коридоров усиливает роль Казахстана как ключевого участника региональной логистики и способствует укреплению экономических связей Центральной Азии с Южной Азией. В свою очередь Узбекистан импортирует российский газ из России через территорию Казахстана, что также взаимовыгодно.
Казахстан уделяет большое внимание совместным с Узбекистаном экологическим проектам. Так 13 ноября в Баку президенты Казахстана, Узбекистана и Азербайджана подписали соглашение о стратегическом партнерстве в области производства и передачи зеленой энергии. Документ направлен на интеграцию энергетических систем стран Центральной Азии и Южного Кавказа, создание «зеленого моста» для транспортировки экологически чистой энергии и укрепление энергетической безопасности. «Мы активно работаем над снижением зависимости от ископаемых ресурсов, развиваем технологические инновации и создаем инфраструктуру, способную поддерживать нашу экологическую устойчивость. Достигнуты договоренности Казахстана с иностранными партнерами по реализации «зеленых» проектов общей мощностью 43 ГВт», – подчеркнул Президент Казахстана Токаев.
Заключение
Узбекистан нацелен на то, чтобы стать центром интеграционных процессов в Центральной Азии, использовав своё стратегическое положение и богатые исторические связи с соседними странами. Приоритетной задачей является укрепление дружеских отношений в регионе, совместная работа над экономическими проектами и активное участие в экологических инициативах. Проект железнодорожной магистрали Термез–Пешавар открывает доступ к рынкам Южной Азии и создаёт новые перспективы для экспорта сельскохозяйственной и промышленной продукции. Политика Ташкента отличается умением сохранять баланс в отношениях с крупными мировыми игроками, такими как Россия, Китай и США. Страна участвует в китайской инициативе «Один пояс — один путь», поддерживает диалог через формат «C5+1» и укрепляет транспортные связи с Россией. Такой многовекторный подход помогает стране оставаться независимой и гибко адаптироваться к изменениям глобальной повестки.
Экология занимает важное место в политике Узбекистана. Страна активно работает над восстановлением Аральского моря и развивает зелёную энергетику, привлекая крупные международные инвестиции. Эти действия не только помогают справляться с внутренними вызовами, но и укрепляют международный авторитет Узбекистана как ответственного участника экологических инициатив.
Кроме того, Ташкент активно развивает сотрудничество с соседями. Совместные проекты с Казахстаном, включая приграничный Международный центр промышленной кооперации, создают новую экономическую платформу для долгосрочного партнёрства. Это подчёркивает прагматичный характер внешней политики, направленной на достижение реальных результатов. Используя своё положение в центре континента, Узбекистан становится не просто транзитной страной, но и организатором диалогов между регионами. Международные конференции и форумы по безопасности, организуемые в Ташкенте, демонстрируют амбиции страны стать ключевым игроком в Центральной Азии и за её пределами.
Таким образом, стратегия Узбекистана сочетает прагматизм, дальновидность и амбициозность. Она укрепляет позиции страны как лидера регионального развития, способного решать внутренние задачи и эффективно взаимодействовать с глобальными партнёрами.